I квартал - 2015: заключение

[Аналитический отчет за январь-март 2015 г.]

Заключение

В 1 кв. 2015 г. гражданское общество в рассмотренных в рамках проекта СМИ репрезентируется в целом примерно в равной степени и как объект, и как субъект действия. Можно выделить три основных значимых тенденции в дискурсе о гражданском обществе, которые показал наш анализ.

Во-первых, в центре дискурса, как и в 2014 г., по-прежнему находятся законодательные и юридические аспекты регулирования «третьего сектора» государством, и репрезентация НКО преимущественно осуществляется именно в рамках взаимодействия с государственными институтами, ответственными за реализацию соответствующей политики (а не через собственно профильную деятельность этих некоммерческих организаций). Следует отметить, что в Совет по правам человека и федеральный омбудсман Элла Памфилова выступают здесь в качестве наиболее инициативных акторов и медиаторов взаимодействия гражданского общества с властью; их инициативы и проекты в основном находят понимание у президента страны и в комитетах Госдумы. Так, по итогам взаимодействия с этими акторами президентом был внесен в Госдуму законопроект о порядке исключения некоммерческих организаций (НКО) из реестра иностранных агентов. В свою очередь, СПЧ продолжает работу по совершенствованию законодательства об НКО: «Упрощенная система регистрации некоммерческих организаций (НКО), гранты независимым СМИ и отмена уголовного преследования за отказ регистрироваться в качестве иностранного агента – эти и многие другие инициативы содержатся в оказавшемся в распоряжении "Ъ" пакете предложений по поддержке НКО, разработанном членами Совета по правам человека (СПЧ). В ближайшее время он будет передан в правительство, а затем — президенту. Депутаты Госдумы находят инициативы членов совета достойными внимания, а сотрудники НКО считают невыполнимыми» (Туманов Г. СПЧ разработал инструкцию по уходу за НКО // Коммерсант, 27.01.2015).

В институциональном плане активную роль пытается играть и Общественная палата, инициировавшая серию конференций, направленных на анализ гражданского общества России: «...в течение нынешнего года в федеральных округах предполагается провести девять форумов гражданского общества. По словам господина Бречалова, он договорился с федеральным омбудсменом Эллой Памфиловой о проведении форумов в Нижнем Новгороде, Ярославле, Новосибирске, Волгограде, Екатеринбурге, Ставрополе, Архангельске, Петропавловске-Камчатском и Севастополе. На форумах будет обсуждаться, в частности, создание реестра социально ориентированных НКО» (Городецкая Н. Общественная палата собралась в регионы // Коммерсант, 23.01.2015).

Во-вторых, можно констатировать заметное смещение тональности властного дискурса о гражданском обществе. В ситуации кризиса отношений России со странами Запада более четко формулируются ожидания государства от гражданского общества. С одной стороны, государство желает видеть четкое разделение НКО на работающие в социальной и политической сфере; если первым гарантируется финансовая поддержка, то от вторых ожидают  безоговорочной поддержки российской государственности, усилий по консолидации страны перед внешними вызовами; на первое место выходит патриотическая лексика: «Владимир Путин... сформулировал, чем должны заниматься некоммерческие организации (НКО), работающие в политической сфере. Их деятельность, по словам президента, должна быть направлена на решение общенациональных задач - совершенствование политической, судебной и правоохранительной систем, а также на правозащиту. Путин подчеркнул, что государство готово поддерживать такие НКО, и предложил усовершенствовать терминологию, дав более четкое определение и социально ориентированных НКО, и политической деятельности» (Мухаметшина Е., Чуракова О. Четко по-путински // Ведомости, 16.01.2015); «...гражданское общество должно участвовать в укреплении «самосознания, самостоятельности и суверенитета», чтобы Россия могла «достойно ответить» на «серьезные вызовы»... «НКО нельзя и недопустимо использовать в решении узкопартийных вопросов, иначе сама по себе суть некоммерческой организации пропадает». По словам президента, «чисто политическая деятельность, в частности борьба оппозиции с властью», должна быть «цивилизованно выстроена» и перенесена на политическую платформу, «в сферу межпартийных отношений». А деятельность НКО, работающих в политической сфере, должна быть «направлена на решение общенациональных задач», заявил господин Путин: «Скажем, на совершенствование политической системы, судебной, правоохранительной систем. Это, безусловно, правозащитная деятельность»» (Иванов М. Президент выводит политические НКО из «борьбы оппозиции с властью» // Коммерсант, 15.01.2015).

В-третьих, протестная деятельность все более репрезентируется как нецелесообразная, неэффективная, непопулярная среди россиян, даже «вредная» для страны: «77 процентов россиян не готовы участвовать в акциях протеста. Об этом свидетельствуют данные опроса ВЦИОМ, опубликованные на сайте организации» (Почти 80 процентов россиян отказались лично выходить на митинги // Lenta.ru, 23.01.2015); «Большинство россиян считают, что массовые акции не приведут к положительным результатам. О том, что они вполне могут заставить власть эффективнее бороться с кризисом, ответили 21,8%. Относительное большинство, 48,3%, считают, что эти акции ни к чему не приведут. А 27,3% считают, что такие акции только ухудшат ситуацию» (Тагаева Л. 29,6 процента россиян поддержали проведение «антикризисных маршей» // РБК daily, 27.02.2015); «У оппозиции в любой стране есть претензии к действующей власти, однако я сомневаюсь, что площадь – это то место, где действительно можно найти общественное согласие. Скорее наоборот» (Шаховской Д. Улица 2015 г.// РГ, 27.02.2015); «Действительно, протестные и освободительные движения в последние годы получили мощную поддержку благодаря соцсетям. Это позволяет собирать протестные массы без лишних затрат и за короткое время. Правда, как правило, это упрощает не только такие сборы, но и саму протестную психологию: она становится все более поверхностной и обретает консистенцию мыльного пузыря» (Новоселова Е. Площадь без революции // РГ, 26.01.2015).

Даже в изданиях делового спектра протест репрезентируется вовсе не как средство донесения своей позиции до власти: «Сегодняшний российский протест – это больше не попытка изменить власть и даже не надежда изменить общество. Это необходимость выходить, говорить или писать, чтобы не потерять себя. Тем, кто имеет возможность быть среди десятков тысяч единомышленников, как в Москве и Петербурге, намного легче, чем тем, кто выходит один, но мотивация такая же: «Я выхожу, потому что не могу не выйти».» (Эйсмонт М. Гражданское общество: Протест одиночек // Ведомости, 19.03.2015).

В целом, по сравнению с предыдущими периодами, понятие «иностранный агент» остается ключевым в сфере регулирования «третьего сектора», однако по значимости к нему начинает приближаться концепты «социально ориентированная НКО» и «НКО, занимающаяся политической деятельностью».